Убийство в морге [Ликвидатор. Убить Ликвидатора. Изолятор временного содержания. Убийство в морге] - Лев Златкин

Только сейчас он почувствовал резкий запах немытого мужского тела.

Страха он не испытывал, но волнение, дорога, пыль и пот сделали свое дело.

«Очень деликатная женщина! — определил Джафаров. — Другая бы прямо сказала, что от меня воняет, как от старого и противного козла».

— Левушка! — постучала в дверь Валентина. — Я тебе чистое белье принесла! Неношеное. Положу у двери, на табуретке. Слышишь?

Джафаров прекрасно все слышал. Он даже слышал сквозь шум воды биение ее сердца и знал, что их связь — неизбежна.

«Не давай поцелуя без любви! — усмехнулся он, думая об этом. — Что ж, клянусь, я не сделаю ни одного шага навстречу. Впрочем, это ее не остановит!»

Победил мужской эгоизм, и Джафаров перестал думать: хорошо это или плохо — спать с женщиной, давшей тебе приют и, возможно, этим спасшей тебе жизнь.

Ему вполне хватило двадцати минут, чтобы смыть со своего тела грязь и воспоминания трудного пути в эту квартиру. Тренированная память надежно спрятала пережитое в дальние закоулки, чтобы в нужный момент выплеснуть все снова наружу.

Когда Джафаров вошел в кухню, Валентина быстро отвернулась, скрывая желание немедленно броситься ему на шею.

Однако стол она успела накрыть. Джафаров сел и с удовольствием приступил к еде. Окинув быстрым взглядом стол, он насчитал четыре вида закусок — в большой фарфоровой супнице дымился украинский борщ, а из скороварки, стоящей на плите, сочился запах курицы по-грузински.

«Ясно, — подумал Джафаров, — она сочла, что я сбежал из Цхинвали! А я в Южной Осетии и не был!»

— Хочешь выпить? — спросила Валентина.

— Я не пью! — спокойно ответил Джафаров. — Вернее, мне сейчас никак нельзя!

— Почему? — удивилась Валентина.

— Расслабляет! — коротко пояснил Джафаров.

Валентина тоже села за стол и стала смотреть, как ест ее избранник.

— Что у тебя могут расслабить двадцать граммов коньяка, если все время ты похож на взведенную боевую пружину? — спросила она, улыбаясь.

— Волю к борьбе! — ответил охотно Джафаров. — Я очень хорошо теперь понимаю и волка, на которого ведется охота, и зайца, мастера по запутыванию следов. Почему ты не ешь?

— Я уже поела с отцом! — ответила она. — У меня диета.

А Джафаров все ел и ел, удивляясь и ужасаясь себе.

«Никогда еще я столько не ел. Может, у меня начинается болезнь, которой страдает английская принцесса? — подсмеивался он над собой. — Скорее всего, это на нервной почве».

— Все смеются над моей диетой! — кротко улыбнулась Валентина. — А мне легко и хорошо! — добавила она с некоторым упрямством.

— Я смеюсь не над твоей диетой, — пояснил Джафаров, — а над своим обжорством.

Теперь уже засмеялась Валентина.

— У тебя нервы — стальные канаты. Лет в восемьдесят, может, они и сдадут!

— Восемьдесят? — ужаснулся Джафаров. — Столько не живут! Во всяком случае, люди риска.

— Риск — благородное дело! — попыталась пошутить Валентина, но в глазах ее показались слезы. — Ты в любой момент можешь исчезнуть! — добавила она с горечью.

— Могу! — согласился Джафаров. — И лучше мне было не втягивать в свои игры ни тебя, ни твоего отца.

— Все мы ходим под Богом! — возразила Валентина.

— Береженого Бог бережет! — напомнил ей Джафаров.

— Люди неправильно трактуют эту мысль! — пояснила Валентина. — Людям бесполезно беречь себя или не беречь! Бог кого бережет, того и бережет! А люди должны быть к этому готовы. А готовы лишь достойные!

— Достойные — это святые! — вздохнул Джафаров. — Я таких встречал всего два раза. И вы — вторая!

Валентина побледнела и отрицательно покачала головой.

— Нет, у меня мысли грешные и…

Она смутилась и замолчала, покраснев до ушей.

Джафаров сделал вид, что он не понял и не увидел ее смущения.

— Я не сказал, что вы — затворница! — пояснил он, чем еще больше смутил Валентину.

— Кофе сварить? — спросила она, чтобы скрыть это.

— Очень кстати! — поддержал ее предложение Джафаров. — Всю ночь я провел за рулем. Заснул лишь под утро, а часа через три меня грубо разбудили.

— Бедненький! — пожалела его Валентина. — Тогда никакого кофе! Я тебе налью компота, и ты пойдешь спать.

Компот Джафаров выпил с огромным удовольствием.

Заснул Джафаров сразу, только щека коснулась подушки.

9

Гасан и другие агенты проводили этот вечер в объятиях пистолетов и укороченных штурмовых автоматов.

Они ждали Джафарова. И были уверены, что уж на этот-то раз они его ни за что не упустят.

Когда группа приехала и рассредоточилась, один из подручных Гасана предложил:

— Шеф, я незаметно вскрою машину и просмотрю вещи Джафарова. Может, там есть какие-нибудь адреса?

Предложение было заманчивым, но при раздумье Гасан решил все же от него отказаться.

— Риск слишком велик! — пояснил он подручному, чтобы тот не обиделся. — Джафаров не пацан! Может, у него какая-нибудь метка там, а ты ее повредишь. Подождем! Нам нужен сам Джафаров, а не его знакомые.

И они замерли в своих машинах с затемненными стеклами.

Самых глазастых Гасан определил в наблюдатели. Они хорошо знали в лицо Джафарова, значительно лучше, чем он их, на это Гасан и рассчитывал.

Время тянулось медленно.

Когда явились рэкетиры собирать дань с подъехавших водителей, уже стемнело.

Гасан сразу их узнал. С ними был и побитый. Гасан заметил, как он бросал осторожные, но мстительные взгляды в сторону машины Джафарова.

Казалось, ничто не предвещало трагедии.

Водители привычно расставались с требуемой данью и прав не качали.

Внезапно на площадке появилась иномарка, из окон которой по рэкетирам был открыт ураганный огонь из автоматов.

Парни мгновенно рассеялись и открыли ответный огонь, но иномарки уже и след простыл.

На месте сражения остался труп побитого парня, которому так и не удалось удовлетворить свою мстительность.

Гасан успел предупредить своих людей не вмешиваться в разборку и огня не открывать.

«Если Джафаров в это время подходил к „отстойнику“, то тут же отчалил, — думал Гасан. — Везет как утопленнику! На мафиозную разборку нарвался! А побитого, кажется, шлепнули. Ему не повезло еще больше, крайняя степень невезения. Но ему держать теперь ответ только перед Богом, а мне перед шефом. Как там — никому не известно, а шеф с меня три шкуры сдерет. Придется прописываться на этой автостоянке надолго…»

Вся ночь прошла в напрасном ожидании. Джафаров не появился.

Утром Гасан вызвал на дневное дежурство свежую смену, а сам отправился спать.

Милиция, явившаяся на место разборки, ничего не нашла. Труп увезли дружки, не дожидаясь прибытия заклятых врагов. На месте сражения остались только гильзы.

Водители, словно сговорившись, отрицали свое присутствие на месте происшествия, зная на опыте, сколько времени потом придется потерять, находясь в шкуре свидетеля. Да и опасное это занятие, убить могут.

Милиция покрутилась-покрутилась и уехала…

Выспавшись, Гасан нашел Халилова на штаб-квартире.

Халилов готовился идти на день рождения к Наташе и приводил себя в порядок, прикидывая, в чем ему пойти.

— Какой мне больше идет галстук: этот или этот? — спрашивал он Гасана, показывая два почти одинаковых галстука.

— Я галстуки не ношу! — отмахнулся тот. — Джафаров не пришел.

Халилов нахмурился. И молчал, пока не завязал один из галстуков.

— Ладно, сойдет! — придирчиво посмотрел он на свое отражение. — Жаль, муж у нее дома, можно было остаться на ночь.

— Вас не проводить? — спросил Гасан.

Но Халилов разъярился:

— Выпить-закусить захотел? Да? Скучно сидеть и ждать прихода государственного преступника? Опасно? Да?

— Почему не пришел Джафаров? — закончил он внезапно.

— Накладка произошла, — обрадовался другой теме Гасан, — мафиозная разборка за влияние на автостоянку. Один убитый, трое раненых.

— А Джафаров при чем? — не понял Халилов.

— Слышал, наверное, перестрелку! И ушел от греха подальше.

Халилов мстительно улыбнулся.

— Сиди и жди, когда он появится! Каждую ночь! Смотри, не упусти!

— У меня там все перекрыто! — обиделся Гасан. — Не маленький!

— Между прочим, — ехидно заметил Халилов, — голова — это тоже мужское достоинство.

— Шеф! — стал оправдываться Гасан. — Я-то при чем? Как можно было предугадать мафиозную разборку? У меня там знакомых нет!

Это прозвучало как намек, что у Халилова есть связи среди мафиозных структур. И хотя это соответствовало действительности, звучало вызывающе.

— От вас не спрашивают! — заорал вдруг Халилов, путаясь в грамматике русского языка. — Я публичные дома не охраняю! — намекнул он на один из каналов заработка Гасана.